Восьмой цикл - Страница 77

К оглавлению

77

Тут вмешался воробушек:

— А ты уверен? Не знаю, что сделал Мирлен, но Реина рядом нет. А Малик один из сильнейших магов Арея.

— Если вы, Высший не вмешаетесь, я уверен в своей победе.

Воробушек ухмыльнулся. Но тут Кален, до этого стоявший в стороне, обошел Малика:

— Ты будешь сражаться со мной.

Человек его оглядел и с издевкой произнес:

— Ты мне не ровня. Не вмешивайся, когда взрослые разговаривают…

Незнакомец не договорил, его щека дернулась, как при пощечине, хотя Кален стоял в трех метрах от него и спокойно говорил:

— И это твой щит? Я самый молодой преподаватель Академии Волшебства. Я тот эльф, который научился контролировать мощь артефактов, — при этом он достал из кармана артефакт. Малик не знал, что это был за артефакт, — ты же просто создатель отравы, плохой повар. Ты видел, как дети под влиянием этих помоев бросались на мечи? Я видел. Я видел что это пойло делало с людьми… И тебя надо проучить. Это ты мне не ровня, не говоря уже о Малике. Куда тебе до него? Он, по моим расчетам, второй маг в Арее. А первый его жена. Тебя же никто не знает. И ты так и останешься безымянным. Обещаю.

Вообще зрелищность магических сражений зависит от могущества мага. Чем оно выше, тем незаметнее волшебство, даже для самих магов. Все что увидел Малик — это дуновение ветра у лица Калена и исказившееся лицо незнакомца.

— А теперь, когда ты беспомощен и немой, я расскажу тебе, что это за артефакт. Я готовил специально для тебя. Видишь ли, когда я экспериментировал, я как то засунул в глотку курице артефакт, — при этих словах Калена передернуло, но он продолжил, — и она вспыхнула заживо, активировав этот артефакт. Я собираюсь сунуть его тебе в глотку, видишь, он маленький, специально для твоего удобства, — при этих словах незнакомец дернулся и завыл. Похоже язык у него во рту испарился и он был парализован, — да ты не волнуйся так. Ты не вспыхнешь. Два часа, именно столько мне хватило, чтобы создать заклинание повторяющее эффект твоего зелья. Ты думал ты гений. Сколько ты его готовил? Месяц? По глазам вижу что больше.

Малик стоял завороженный. Он второй раз видел Калена злым и еще раз поблагодарил фортуну, что ему не пришлось с ним сражаться. Он уже не был уверен, что намного сильнее своего ученика. Кален спокойно продолжал дальше:

— Мне потребовалось два часа, чтобы разобраться в нем и создать заклинание с таким же эффектом. Он у тебя накопительный, но если тебя постоянно не околдовывать, то эффект исчезнет. И вот я решил сделать артефакт с таким эффектом. Я суну тебе в глотку его, и ты все оставшиеся дни будешь, как те, кого ты травил.

Кален подошел к человеку, тот мог лишь дергаться. Малик отвернулся. Через минуту он услышал мычание и звуки бега, удаляющихся от него. Кален подошел и встал рядом. Малик только спросил:

— А он не натворит бед?

— Когда артефакт помещается в живой организм, срабатывает первое правило общей теории магии. Так что он больше не маг, а просто зверь.

— Кален, две недели назад, я отдал приказ убить тринадцать человек. Он был правильным и справедливым. Я помню каждого из них. Нет, они не являются в кошмарах или видениях. Я просто помню постоянно о них. Возможно, в будущем это станет реже, но я точно их не забуду насовсем. И я спрашиваю себя каждый день стоило оно того?

— Не знаю, Малик. Может и не стоило. Пошли уже с этого мороза.

И они пошли пешком. Перемещаться желания ни у одного не было.

Глава 29: Итог

1

Через неделю озверение спало окончательно. В окружении стояли люди, причем мирные. Они еще были озлобленны, считали, что власть с ними плохо обходится, но с ними можно было вести переговоры.

Киреен отказался иметь дело с бывшими командирами армии освобождения, да и сами восставшие уже их с первого же дня в окружении не воспринимали как лидеров. В окружении оказалось пятьдесят три тысячи человек, из них лишь две трети взрослые мужчины, остальные дети. К сожалению, для всех, с пропажей эффекта зелья, память о зверствах, которые они чинили, не прошла. В стане восставших начались массовые самоубийства среди взрослых мужчин и женщин. Тридцать восемь командиров были повешены самими же восставшими через полторы недели попадания в окружение, еще сто командиров разного звена покончили жизнь самоубийством. Власти попытались вмешаться и как-то успокоить народ, прекратить самоубийства, но это не возымело эффекта.

Особенно интересным был факт, что хотя власти не пытались выявить и судить кого-то и уже через неделю после окружения, когда эффект зелья спал, они разрешили покидать окружение, бывшие бунтари добровольно оставались в изоляции.

Через две недели прошла и озлобленность. Основными эмоциями было уныние и подавленность. Более четырех тысяч человек за две недели либо покончили жизнь самоубийством, либо были казненным народным судом восставших.

Еще через неделю они пустили в свое скопление целителей и представителей власти. Целители больше нужны были для залечивания души, помощи при воспоминаниях о зверствах.

Прошел месяц, и бывшие бунтари стали расходится. По мнению целителей, потребуются годы, чтобы эти люди смогли начать нормально жить.

Еще год продолжались самоубийства. К концу года, от тех, кто воевал в составе армии освобождения, осталось меньше тридцати тысяч человек.

2

Через месяц, когда сняли полностью окружение, в совете семи подводили итоги восстания в Тридцатиградья.

Кален попросил разрешения выступить перед советом. Он рассказал, все, что произошло ночью после окружения, не упоминая только об игре и Высших. После рассказа он обратился к совету:

77